Заболевания

Приказ 227 был опубликован в. «Ни шагу назад»: как приказ Сталина повлиял на ход Великой Отечественной войны

Приказ № 227 (Ни шагу назад) от 28 июля 1942 года Народного Комиссара СССР о запрещении отхода с занимаемых позиций без приказа и мерах по его обеспечению.

Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется вглубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа.

Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.

Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.

Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.

Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского государства - это не пустыня, а люди - рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремиться захватить враг, - это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше - значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.

Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступления, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.

Из этого следует, что пора кончить отступление.

Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности. Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев это значит обеспечить за нами победу.

Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.

Чего же у нас не хватает?

Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину.

Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.

Паникеры и трусы должны истребляться на месте.

Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование- ни шагу назад без приказа высшего командования.

Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины.

Выполнить этот призыв - значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага.

После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.

Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?

Я думаю, что следует.

Верховное Главнокомандование Красной Армии приказывает:

1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтами:

а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;

б) безусловно снимать с поста и направлять в ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования фронта;

в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.

2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;

б) сформировать в пределах армии 3- 5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;

в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.

3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять их в военные советы фронта для предания военному суду;

б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях. Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ОБОРОНЫ И. СТАЛИН

Приказ «Ни шагу назад!» стал отрезвляющей пощёчиной, которая вывела Красную Армию из нокдауна, полученного летом 1942 года.

Не читал, но осуждаю

28 июля 1942 года был подписан Приказ Народного комиссара обороны СССР № 227, вошедший в историю как приказ «Ни шагу назад!».

Многие историки приводят этот документ в пример как яркое свидетельство кровожадности сталинского режима, его презрения к жизням собственных граждан.

Тезисно подобную точку зрения можно изложить так: советское командование, в силу своей бездарности неспособное противостоять генералитету вермахта, превращало солдат Красной Армии в смертников, которых заставляли сражаться поставленные за их спинами пулемёты заградотрядов. Немцев не победили, а буквально завалили трупами «штрафников», которых гнали на позиции противника едва ли не безоружными.

Негативное отношение к приказу № 227 у обывателей, черпающих исторические знания из публицистики, зачастую возникает из-за того, что они попросту незнакомы с самим текстом этого документа.

Но прежде, чем поговорить о нём, нужно сказать о периоде, в который он появился.

На грани катастрофы

Весна и лето 1942 года для Советского Союза оказались, возможно, даже более катастрофическими, нежели первые недели войны.

Наступление на Харьков не просто потерпело неудачу, а обернулось полным разгромом группировки советских войск. Убитыми, ранеными и пленными Красная Армия потеряла около 500 000 человек. Гитлеровцам удалось захватить Крым, в начале июля 1942 года пал Севастополь.

Немецкие войска устремились к Волге, захватывая всё новые и новые территории. 7 июля гитлеровцы ворвались в Воронеж, 23 июля пал Ростов-на-Дону.

Отступление Красной Армии, казалось, приняло необратимый характер. После выхода к берегам Волги и захвата Сталинграда Советский Союз лишался стратегических ресурсов и коммуникаций. Хуже того, прорвавшийся на Кавказ противник мог завладеть нефтепромыслами Грозного и Баку.

В Великобритании, не очень полагаясь на стойкость советских войск, уже рассматривали возможность нанесения массированных бомбовых ударов по советским нефтепромыслам, дабы они не достались нацистам. О союзнических обязательствах в Лондоне не очень заботились - ведь союзник вот-вот будет повержен.

Кроме того, решающий успех гитлеровцев на Волге и на Кавказе был чреват вступлением в войну с СССР Японии и Турции, что превращало крайне тяжёлое положение в абсолютно катастрофическое.

В этих условиях переломить ситуацию можно было только кардинальными мерами. Одной из таких мер и стал приказ № 227.

Горькая правда

В отличие от знаменитого выступления Сталина на параде в Москве в ноябре 1941 года, текст приказа носит очень жёсткий, даже беспощадный характер. Вместо высоких патетических слов - страшная в своей откровенности констатация фактов: «Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа.

Часть войск Южного фронта, идя за паникёрами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьёзного сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамёна позором. Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток».

Не менее оглушительно звучат и слова о потерях: «Территория Советского Союза - это не пустыня, а люди - рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы и матери, жёны, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, - это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 млн населения, более 80 млн пудов хлеба в год и более 10 млн тонн металла в год. У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше - значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину».

Право на манёвр или право на трусость?

Какие же меры в подобной тяжелейшей ситуации предлагало высшее советское командование?

Существуют три мифа о приказе № 227. Первый - он якобы запрещал советским офицерам и солдатам отступать, обрекая их на смерть. Второй - тех, кто всё-таки решился отступить, настигали пули бойцов специально для этого созданных заградотрядов. Третий - главной силой Красной Армии стали специально созданные из несправедливо осуждённых военных и уголовников штрафные роты и батальоны, которых бросали в бой как смертников.

Разберём эти мифы по пунктам. Пункт первый - приказ № 227 не запрещал отступление как таковое. Согласно его тексту, «отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование - ни шагу назад без приказа высшего командования». Вводившаяся приказом ответственность также относилась только к тем, что оставлял позиции самовольно.

Критики приказа настаивают - он, дескать, ограничивал инициативу командиров на местах, лишая их возможности манёвра. В известной степени это верно. Но стоит помнить, что командир среднего звена не может видеть картину в целом. Отступление, являющееся благом для батальона или полка, с точки зрения общего положения дивизии, армии, фронта, может оказаться непоправимым злом. Некоторые чересчур инициативные командиры, слишком полюбившие отступление, в итоге и превратили его в настоящий обвал фронта, для остановки которого и потребовались чрезвычайные меры.

Сколько человек расстреляли заградотряды?

Пункт второй - созданные из числа наиболее сознательных и морально устойчивых солдат для предотвращения панического отступления заградотряды действительно получили полномочия расстреливать трусов и паникёров на месте.

Однако картина, когда с одной стороны в советских солдат стреляют немцы, а с другой - пулемёты заградотрядов, - плод больного воображения разного рода писателей и режиссёров.

Вот для наглядности сводка НКВД СССР о деятельности заградительных отрядов Донского фронта с 1 августа по 1 октября 1942 года. Всего за этот период заградотрядами было задержано 36 109 солдат и офицеров, сбежавших с передовой. Из них возвращено в свои части и на пересыльные пункты 32 993 человека, направлено в штрафные роты - 1056 человек, направлено в штрафные батальоны - 33 человека, арестовано - 736 человек, расстреляно - 433 человека.

Таким образом, несмотря на суровое время и тяжелейшую ситуацию на фронте, под высшую меру попало чуть более 1 процента тех, кто был задержан заградотрядами. Подавляющее большинство сразу, без дальнейших разбирательств, отправлялось обратно на позиции сражаться с врагом.

По свидетельству ветеранов, с бойцами заградотрядов они практически не встречались, поскольку их позиции находились на достаточном удалении от передовой. Главная задача заградотрядов была в том, чтобы привести в чувство дрогнувших, большинство которых бежали, поддавшись даже не личной трусости, а общему порыву.

Помимо остановки бегущих частей, заградотряды занимались охраной тыла, ликвидируя диверсантов. Кроме того, нередки были случаи, когда заградотряды принимали на себя удары прорвавшихся гитлеровских частей, останавливая вражеское наступление.

Как товарищ Сталин перенял передовой опыт

Пункт третий - здесь нужно начать с того, что использование штрафных подразделений ни в коей мере не является ноу-хау товарища Сталина. В самом приказе № 227 введение штрафных рот и батальонов обосновывается положительным опытом немцев: «После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали далее около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на ещё более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи… Как известно, эти меры возымели своё действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой».

При этом штрафные подразделения применялись в различных армиях мира и значительно раньше. Таким образом, подобная мера - это не более чем обращение к суровым, но эффективным мерам, ранее успешно применявшимся другими.

Приказ № 227 предусматривал формирование в пределах фронта от 1 до 3 штрафных батальонов численностью до 800 человек и в пределах армии от 5 до 10 штрафных рот численностью 150–200 человек. В штрафные роты направлялись рядовые и младшие командиры, в штрафные батальоны - средние и старшие командиры, провинившиеся в нарушении дисциплины по трусости и неустойчивости, «чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной».

Действительно, подобного рода подразделения использовались на особо опасных участках фронта, чем и объясняется тот факт, что потери в штрафбатах и штрафных ротах были выше, чем в линейных подразделениях, примерно в 3–6 раз. Тем не менее ни о каком «пушечном мясе» речь не шла. Срок пребывания в штрафных подразделениях не мог превышать трёх месяцев, а также сокращался для тех, кто проявил личное мужество и был отмечен командованием, либо получил ранение в бою. Больше того, нередки были случаи, когда боец из штрафной роты возвращался в свою часть не только с искуплением вины, но и с боевым орденом на груди.

«Штрафники» как капля в море

Командовали штрафными подразделениями исключительно кадровые офицеры, которые относились к так называемому «постоянному составу», в отличие от «переменного» - «штрафников». Отношения внутри таких подразделений строго подчинялись армейским уставам, никакого издевательства над проштрафившимися бойцами не допускалось. Вопреки мифам из литературы и кино, штрафные роты и батальоны вооружались таким же стрелковым оружием, что и линейные части - от «штрафников» требовалась эффективность в бою, а не эффектная смерть на потеху «маньякам-генералам», как это рисуют сегодня создатели некоторых фильмов и сериалов.

Что касается роли «штрафников» в войне, то наиболее наглядно о ней говорят цифры. Численность штрафных подразделений колебалась от 2,7 процента в 1943 году, до 1,3 процента в 1945 году от общей численности советских войск на фронте. Безусловно, штрафники внесли свой вклад в Победу, однако назвать его решающим было бы неуважением по отношению к миллионам советских солдат, к этим подразделениям не имеющим никакого отношения.

Говоря о приказе № 227, стоит отметить, что ветераны войны в своих воспоминаниях в целом описывают его как жёсткий, суровый, но весьма своевременный.

Приказ «Ни шагу назад!» стал той отрезвляющей пощёчиной, которая вывела армию из нокдауна, полученного после неудач лета 1942 года. Сражавшиеся за каждый сантиметр родной земли защитники Сталинграда и Кавказа повернули ход войны на 180 градусов, начав долгий и трудный путь на запад, к Берлину.

«Трусов, паникеров, дезертиров – истреблять на месте».

Из приказа № 227 за 1942 г. («не подлежит опубликованию»)

В так называемых штрафных батальонах воевали главным образом не уголовники, а командиры, разжалованные на месяц, в силу разных причин не выполнившие задач в бою. Это были издержки войны, потери не от противника. Свои. Статистики учета побывавших и погибших в штрафбатах нет. Она никогда не публиковалась. Наши военные историки должны были бы давно провести этот анализ…

Великая Отечественная… Особенно тяжелыми и драматическими были ее первые два года, когда наша армия, неся огромные потери, оставляла родную землю. Положение часто становилось трагическим, и чтобы изменить ход войны, история выдвинула – рукою Сталина подписанный – не менее трагический по содержанию приказ Наркомата обороны (НКО) № 227 от 28 июля 1942 года.

Нужно сказать, что освещенное в нем тяжелейшее положение и беспрецедентные меры, принятые за счет самой армии, несомненно, перестроили положение на фронтах, постепенно изменили ход войны в нашу пользу. Этот приказ вошел в и послужил жестким уроком для армии, но стал и мобилизующей силой, чему нужно отдать должное. О приказе №227 сегодня могут помнить только те ветераны, которые непосредственно были на фронтах участниками боев, ибо он касался непосредственно их. Но они не знали подробностей, потому что приказ был, по существу, секретным, т.е. не подлежал размножению и публикации. Даже сегодня, читая «Историю Второй мировой войны» и «Военную энциклопедию», выпущенные Воениздатом до 1987 года, когда действовала еще жесткая цензура, изложение приказа № 227 от 28.07.42 г. дается в усеченном виде. Излагается только создавшаяся обстановка на фронтах (где обвиняется сама армия) и в нескольких словах задача: что нужно сделать. В указанных выше трудах не публикуется вся технология выполнения приказа, т.е. те жесткие и беспрецедентные меры, которые допускались и осуществлялись по отношению к фронтовикам.

Вот как излагается сокращенно приказ № 227 в пятом томе «Истории Второй мировой войны», подписанный Сталиным, где полностью сохранен его стиль: «…Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими потерями, лезет вперед, рвется вглубь страны, захватывает все новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает наше советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге, у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценою захватить Кубань, Северный Кавказ с его нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа… После потери Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, людей, хлеба, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 млн населения, более 800 млн пудов хлеба в год и более 10 млн тонн металла в год. У нас нет уже превосходства перед немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит погубить себя, вместе с тем Родину…

Из этого следует, что пора кончать отступление. Ни шагу назад. Теперь таким должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности. Сможем ли мы выдержать удар и потом отбросить врага назад, на Запад? Да, можем… …Чего же не хватает? Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях. В этом теперь наш главный недостаток… Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину. Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование: НИ ШАГУ НАЗАД БЕЗ ПРИКАЗА ВЫСШЕГО КОМАНДОВАНИЯ. ПАНИКЕРЫ И ТРУСЫ ДОЛЖНЫ ИСТРЕБЛЯТЬСЯ НА МЕСТЕ».

Вслед за приказом, датой следующего дня, т.е. 29 июля 1942 года, в войска поступила директива Главного политического управления Красной Армии. Директива предъявила требования всем политработникам, всем коммунистам перестроить всю партийную и политработу в соответствии с этой задачей. Нужно сказать, что приказ № 227 своим железным острием был направлен против командного и политического состава Красной Армии (тогда еще категория офицерства не была введена). Как гласил приказ: «Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников части и соединения, которые оставляют боевые позиции самовольно. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других и открывали фронт врагу». И снова подчеркивалось: «Паникеры и трусы должны истребляться на месте». В приказе давалось вводное пояснение о том, что противник для повышения дисциплины и ответственности сформировал более 100 штрафных рот для рядовых и около десятка штрафных батальонов для , нарушивших дисциплину и проявивших в бою трусость. Таких в гитлеровской армии – повествует приказ № 227 – лишали орденов, заслуг, посылали на трудные участки фронта, чтобы они искупили свою вину. Они (немцы, как указано в приказе) сформировали специальные отряды-заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели расстреливать тех, кто пытается отступить или сдаться в плен. Эти меры, по мнению И.В. Сталина, подняли дисциплину и боеспособность гитлеровской армии. «Не следует ли нам научиться в этом деле у наших врагов, как учились наши предки в прошлом и одерживали над ними потом победу». Такой вопрос ставит в приказе № 227 И.В. Сталин. И отвечает твердо: «Я думаю, следует». И далее уже конкретно: командиры рот, батальонов, полков, дивизий, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевых позиций без приказа свыше, являются предателями Родины. И поступать с ними следует, как с предателями Родины. Далее приказ № 227 определяет: «Снимать с должности командиров, комиссаров, политработников всех ступеней, провинившихся по трусости, неустойчивости, нарушении дисциплины, допустивших отход войск, снимать с должности и отправлять в вышестоящий трибунал, чтобы после суда, на трудных участках фронта искупить свою вину». Эта часть приказа относится более к крупным штабным командирам, которые не находятся на передовой и не могут быть «истреблены на месте». И, наконец, уже конкретно: «Сформировать в пределах фронта от одного до трех штрафных батальонов (по 800 человек) для старшего и среднего разжалованного комсостава, чтобы в более трудных условиях искупили свою вину кровью». «Сформировать в пределах каждой армии от 5 до 10 штрафных рот (от 150 до 200 чел. в каждой), куда направлять рядовых и младших командиров, чтобы в более трудных условиях дать им возможность искупить свою вину перед Родиной кровью».

Стоп. Давайте подумаем. Если считать по приказу № 227, количество , разжалованных в штрафбатах максимально по фронту, то оно составит 3 ґ 800, т.е. 2400 чел., в штрафротах же в пределах фронта – максимум до 6 тыс. чел. Сами по себе цифры планировавшихся наказаний – гигантские. Но если считать среднее армейское соотношение и рядовых около 20-30 рядовых на одного командира, то соотношение планируемых штрафников (командиров) во много раз превышает штрафников рядовых. Видимо, в тот период Сталин всю вину возлагал на командиров и не против был заменять их в ходе войны, что фактически и имело место.

«Сформировать в пределах каждой армии до пяти заградотрядов по 2000 бойцов в каждом. Размещать их в тылу неустойчивых дивизий и обязать их в боевых условиях в случаях бегства, паники, отступления паникеров и трусов расстреливать на месте и тем помочь честным бойцам выполнить свой долг перед Родиной».

Да, горькое это было время, безумно тяжелое. Горько и то, что учился на своих ошибках товарищ Сталин ни у классиков-ленинцев, а у самой низменной и бесчеловечной гитлеровско-фашистской системы. Горько также, что свою вину и вину Генерального штаба (находившегося под его контролем и контролем НКВД) в оперативно-тактической неподготовленности армии к боям на своей территории он целиком переложил на армию.

Я, рядовой автор и рядовой гражданин, не берусь здесь детализировать и обсуждать фигуру И.В. Сталина. Хоть и безумно дорогой ценой, но своей энергией он сумел улучшить положение на фронтах и привел страну к победе. В этом отношении горький приказ № 227 сыграл свою положительную роль. Но на время. Только на время.

Внутренние инструкции в штрафбатах и штрафротах в приказе № 227 не объявлялись, но они несомненно существовали, т.к. уставы Красной Армии распространялись только на кадровые войска. Однако некоторые подробности побывавшим там лицам известны. Например, все штатные командиры, начиная от младших и до самого комбата, имели штатную категорию на одну ступень выше. То есть комбат имел права командира полка, взводный – права ротного командира и т.д. Внутренние же порядки известны сейчас по воспоминаниям очевидцев (например автора).

Возьмем в качестве примера штрафбат для разжалованных командиров. Формула наказания трибунала или другого органа гласила: «Лишить воинского звания, разжаловать в рядовые, направить в штрафной батальон сроком на один месяц, чтобы кровью искупил свою вину». Поступивший в штрафбат сдавал все свои награды, партийные и другие документы и переодевался в казенную одежду без знаков принадлежности к военнослужащему (без звездочки на пилотке). Он обращался к начальникам по форме «гражданин лейтенант» и т.д., сам же имел звание «штрафник». За 30 суток пребывания в штрафбате штрафники должны были участвовать в бою не менее раза. Их посылали группами, взводами, отделениями на самые рискованные участки, через минные поля и т.п. Сзади находилось пулеметное прикрытие, подразделение НКВД, причем не столько против немцев, сколько против штрафников, если они начнут отступать или ползти назад. Предупреждали: назад из боя, если будете ранены, не ползти. Вас пристрелят, мы ведь не знаем, почему вы ползете назад. Ждите. Вас потом подберут.

Аналогичные порядки были и в штрафротах. Право направления разжалованных имел трибунал, но практически это стали решать командиры соединений. Наказание полагалось за трусость, за отступление из боя, за потерю оружия, за отказавший в бою пулемет, за сознательное членовредительство (чтобы убыть с фронта в нестроевые), за невыполнение боевого приказа, за необеспеченную полевую связь, дезертирство, самовольные отлучки и т.д. С того времени слова «штрафбат» или «штрафрота» стали пугалом и стимулом, а позднее – и модой для старших начальников напоминать младшим о своем месте.

Но существовала и справедливость: прошедшего бой штрафника отпускали в часть, возвращая награды и звания. В случае гибели сообщали семье, как обычно о погибшем, и семья получала пенсию. Штрафные батальоны и роты дрались в бою жестоко. Впереди враг, сзади пулеметы в спину. Нужно идти на врага и уничтожить его. Идти вперед.

Уже в середине 1943 года ход войны стал существенно меняться в лучшую для Красной Армии сторону. Разгром немцев под Сталинградом, прорыв блокады Ленинграда и другие успехи подняли боевой дух нашей армии. Уже редки стали паника и отступления в бою, случаи самострелов, уклонения от боя; уже по этим причинам уменьшилось количество командиров и рядовых, которых нужно было судить. Однако созданные в июле 1942 года штрафные части оставались до самого конца войны. И без «работы» им быть не полагалось. Надо было заполнять – и заполняли. В то время появился уже несколько иной контингент штрафников, направляемых на отбытие наказания по другим причинам и зачастую без суда трибунала.

Так, когда войска становились на отдых или на переформирование, особенно на территории, откуда были изгнаны немцы, среди красноармейцев имели место случаи самоволок, пьянок, связей с местными женщинами и венерических болезней. Это вызвало опасение командования, т.к. болезнь могла распространиться и повлиять на боеспособность воинов. Поэтому было объявлено, что такие случаи будут рассматриваться как сознательное членовредительство для убытия с фронта в госпиталь и заканчиваться штрафной ротой, хотя штрафроты были предназначены приказом № 227 вовсе не для этого. К чести солдатской, нужно сказать, что такие явления были достаточно редки. Но были.

Несмотря на боевые успехи армии, на прекратившиеся отступление и панику, разжалования и отправки в штрафбат командного состава продолжались, но причины были уже другими. Например, при переправе затонуло орудие, летчик на боевом задании спутал окопы и отбомбился по своим, зенитчики сбили свой самолет, ответственный не сумел вовремя доставить боеприпасы, интендант не провел обоз через линию огня, не обеспечил питанием и т.д. Однако появилась и еще одна отвратительная черта – сведение счетов амбициозных командиров: старших с младшими, возродилось и доносительство в СМЕРШ. Это было редко, но все же было.

Так, летом 1943 года в полк прибыл приказ командующего армией, согласно которому за плохое содержание стрелкового оружия (винтовок) и нехватку двух винтовок по учету командира 4-го отряда нашего II полка аэростатов заграждения капитана В.И. Грушина разжаловать в рядовые и направить в штрафбат сроком на 1 месяц, чтобы кровью искупил свою вину (такова была формула обвинения). Грушин являлся одним из опытнейших и уважаемых по возрасту и стажу командиров в полку. Поэтому такое внезапное решение командующего армией (именно командующего, а не суда-трибунала) было непонятно. Тем более что Грушин не имел до того ни замечаний, ни взысканий. Его отряд был всегда боеспособным и прекрасно справлялся со своими задачами. А действительная причина для полка вскоре стала ясной. С ним свел счеты начальник аэростатов заграждения штаба Лен. армии ПВО полковник Волхонский, грубый, мстительный, чванливый, малограмотный человек. Он случайно выдвинулся, когда многие опытные командиры из ПВО были направлены в стрелковые части на пополнение потерь. Случалось и так, что интендант (а Волхонский был раньше именно им) назначался на командную должность и получал звание полковника. Волхонский не мог смириться с тем, что командир отряда Грушин отстаивал свое мнение и не допускал оскорблений в свой адрес и в отношении людей своего отряда. Что касается внутреннего состояния стволов винтовок, то во всем полку были винтовки, прошедшие уже советско-финскую войну, частью трофейные, в том числе английские и другие – словом, порядочно изношенные, с сыпью в каналах стволов, уже не удаляемой. Офицер, проверявший стрелковое оружие в отряде Грушина, был прислан Волхонским. И решение для наказания Грушина командующему армией генерал-майору Зашихину представил тот же Волхонский. Василий Иванович Грушин из штрафбата уже не вернулся. Такие бессмысленные потери на войне особенно горьки.

Разжалованным в штрафном батальоне довелось побывать и автору данного очерка. Для меня это было абсолютно неожиданным. Весной 1943 года в секретную часть полка пришел приказ, которым я был разжалован в рядовые в штрафбат сроком на 1 месяц, «чтобы кровью искупил вину». Мне ставились в вину три «преступления»:

1. Плохо замаскированные две автолебедки, разбитые от артналета противника.

2. Исследуя обрыв тросов аэростатов, я якобы не отдавал под суд виновных мотористов.

3. Во время боевого дежурства ночью на КП полка не мог точно доложить, приземлен ли последний аэростат, и при неоднократных запросах оперативного дежурного КП штаба армии обругал его по-матерному.

Так было изложено в приказе «тройки». Я и командир полка подполковник Лукьянов и военком батальонный комиссар Коршунов были потрясены нелепостью этого решения. Мы четко понимали, что это снова дело рук того же Волхонского, который таким образом усиливал свое положение. В то же время боевые лебедки, пострадавшие от артобстрела противника, находились в районе Васильевского острова, т.е. в 10 км от меня, и были в распоряжении командира отряда. Мотористов под суд я не отдавал потому, что не было их вины. Последний аэростат был в трудных условиях, пробитый осколками артогня, он был приземлен на 2 часа позднее, а что касается матерной ругани, то все мы на фронте не были ангелами, и дико было возводить это в вину в секретном приказе, да и нелепо. Еще более дико было просто так разжаловать тройкой профессионала, военного инженера, каким я стал уже в 1943 году, отправить в штрафбат, чтобы кровью искупить свою вину, которой не было…

Подобные случаи в нашей армии (ПВО) были и по другим полкам. И каждый раз приказ подписывала «тройка» во главе с командующим генерал-майором Зашихиным. К слову сказать, сама армия ПВО, защищающая Ленинград, ее полки были опытные и сильные, дисциплина высокая. За весь период боевых действий авиационные истребительные полки, зенитно-артиллерийские и полки аэростатов заграждения сбили над небом города и на подступах к нему 1561 вражеский самолет. Это была лучшая армия ПВО из числа воюющих в стране в тот период. Однако откуда же истоки такой жестокости командующего по отношению к офицерам армии? Об этом я узнал неожиданно через 30 лет после войны.

Оказывается, Зашихин в молодости был исключен из партии, как троцкист. Поэтому перед назначением командиром корпуса ПВО он получил «напутствие» от Жданова, что партия его не простит второй раз, если ПВО не защитит должным образом город Ленинград. «Тогда пощады вам не будет. Идите воюйте, укрепите дисциплину и боеспособность и помните наш разговор…», – сказал Жданов. Так под дамокловым мечом в качестве заложника воевал командующий. А воевал не он один, боевой коллектив армии ПВО не дал немцам возможности существенно разбомбить город.

Г.С. Зашихин за период войны получил от высшего командования признание; его профессионализм, строгость и жесткость, доходившая до границ жестокости, сыграли свою роль в выдвижении. Он закончил войну генерал-полковником, командующим одним из фронтов ПВО.

Я, согласно приказу, находился в штрафном батальоне, но внезапно был отозван из него, возвращен в свой старый полк, но уже на звание и должность ступенью ниже. Приказ Военсовета был пересмотрен. Вина моя отсутствовала. Ее вообще не было. Моего освобождения добились командир и комиссар полка.

Что скрывалось за строками этого необыкновенного приказа Верховного главнокомандующего? Чем были вызваны его откровенные слова, его жестокие меры и к каким результатам они привели?

«У нас нет уже преобладания над немцами…»

В июле 1942 года СССР вновь оказался на грани катастрофы - выдержав в предыдущем году самый первый и страшный удар врага, Красная армия летом второго года войны снова вынуждена была отступать далеко на восток. Москва хотя и была спасена в боях минувшей зимы, но фронт все еще стоял в 150 км от нее. Ленинград находился в страшной блокаде, а на юге после долгой осады был потерян Севастополь. Враг, прорвав линию фронта, захватил Северный Кавказ и рвался к Волге. Вновь, как и в начале войны, наряду с мужеством и героизмом среди отступающих войск появились признаки падения дисциплины, паникерства и пораженческих настроений.

К июлю 1942 года из-за отступления армии СССР потерял половину своего потенциала. За линией фронта, на оккупированной немцами территории, до войны проживало 80 млн людей, производилось около 70% угля, чугуна и стали, пролегало 40% всех железных дорог СССР, находилась половина поголовья скота и посевных площадей, ранее дававших половину урожая.

Не случайно приказ Сталина № 227 впервые предельно откровенно и четко сказал об этом армии и ее бойцам: «Каждый командир, каждый красноармеец… должны понять, что наши средства небезграничны… Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, - это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик… У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше - значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину».

Если ранее советская пропаганда описывала прежде всего успехи и удачи, подчеркивала сильные стороны СССР и нашей армии, то приказ Сталина № 227 начинался именно с констатации страшных неудач и потерь. Подчеркивал, что страна стоит на грани жизни и смерти: «Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину. Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо, если не прекратим отступления, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог».

«Отступать дальше - значит загубить себя и загубить нашу Родину»

Плакат Владимира Серова, 1942 год. Фото: РИА Новости

Приказ народного комиссара обороны СССР № 227, появившийся 28 июля 1942 года, уже в начале августа был зачитан личному составу во всех частях фронтов и армий. Именно в эти дни наступающий враг, прорываясь к Кавказу и Волге, грозил лишить СССР нефти и основных путей ее транспортировки, то есть окончательно оставить нашу промышленность и технику без топлива. Вместе с потерей половины людского и экономического потенциала это грозило нашей стране смертельной катастрофой.

Именно поэтому приказ № 227 был предельно откровенен, описывая потери и трудности. Но он же и показывал путь к спасению Родины - врага надо было во что бы то ни стало остановить на подступах к Волге. «Ни шагу назад! - обращался в приказе Сталин. - Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории… Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило».

Подчеркивая, что армия получает и будет получать из тыла все больше нового оружия, Сталин в приказе № 227 указал на главный резерв внутри самой армии. «Не хватает порядка и дисциплины… - объяснял в приказе вождь СССР. - В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять свою Родину. Нельзя дальше терпеть командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции».

Но приказ № 227 содержал не только моральный призыв к дисциплине и стойкости. Война требовала суровых, даже жестоких мер. «Отныне отступающие с боевой позиции без приказа свыше являются предателями Родины», - гласил сталинский приказ.

Согласно приказу от 28 июля 1942 года командиров, виновных в отступлении без приказа, полагалось снимать с занимаемых должностей и отдавать под суд военного трибунала. Для виновных в нарушениях дисциплины создавались штрафные роты, куда направляли солдат, и штрафные батальоны для нарушивших воинскую дисциплину офицеров. Как гласил приказ № 227, «провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости» необходимо «поставить на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной».

Отныне фронт до самого конца войны не обходился без штрафных частей. С момента выхода приказа № 227 и до окончания войны было сформировано 65 штрафбатов и 1048 штрафных рот. До конца 1945 года через «переменный состав» штрафников прошло 428 тысяч человек. Два штрафбата даже поучаствовали в разгроме Японии.

Штрафные части сыграли заметную роль в обеспечении жестокой дисциплины на фронте. Но не стоит и переоценивать их вклад в победу - за годы Великой Отечественной не более 3 из каждых 100 военнослужащих, мобилизованных в армию и на флот, прошли через штрафные роты или батальоны. «Штрафники» составляли по отношению к людям, находившимся на линии фронта, не более около 3–4%, а по отношению к общему числу призванных - около 1%.

Артиллеристы во время боя. Фото: ТАСС

Помимо штрафных частей, практическая часть приказа № 227 предусматривала создание заградительных отрядов. Приказ Сталина требовал «поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной».

Первые загрядотряды стали создаваться еще в ходе отступления советских фронтов в 1941 году, но именно приказ № 227 ввел их в общую практику. К осени 1942 года на линии фронта действовало уже 193 заградительных отряда, 41 заградотряд принял участие в ходе Сталинградской биты. Здесь таким отрядам довелось не только выполнять поставленные приказом № 227 задачи, но и драться с наступающим врагом. Так, в осажденном немцами Сталинграде заградотряд 62-й армии почти полностью погиб в жестоких боях.

Осенью 1944 года заградительные отряды по новому приказу Сталина были расформированы. В преддверии победы уже не требовались столь чрезвычайные меры по поддержанию фронтовой дисциплины.

«Ни шагу назад!»

Но вернемся в страшный август 1942 года, когда СССР и все советские люди стояли на грани смертельного поражения, а не победы. Уже в XXI веке, когда давно закончилась советская пропаганда, а в «либеральной» версии истории нашей страны возобладала сплошная «чернуха», прошедшие ту войну фронтовики отдали должное этому страшному, но необходимому приказу.

Вспоминает Олимпиев Всеволод Иванович, в 1942 году боец гвардейского кавалерийского корпуса: «Это был, безусловно, исторический документ, появившийся в нужное время с целью создать в армии психологический перелом. В необычном по содержанию приказе впервые многие вещи назывались своими именами… Уже первая фраза "Войска Южного фронта покрыли позором свои знамена, оставив без боя Ростов и Новочеркасск..." вводила в шок. После выхода приказа № 227 мы почти физически начали ощущать, как в армии заворачиваются гайки».

Шаров Константин Михайлович, участник войны, уже в 2013 году вспоминал: «Правильный приказ был. В 1942 году началось колоссальное отступление, даже бегство. Моральный дух войск упал. Так что приказ № 227 не зря вышел. Он же вышел после того, как Ростов оставили, а вот если бы Ростов стоял так же, как Сталинград…»

Советский агитационный плакат. Фото: wikipedia.org

Страшный приказ № 227 произвел впечатление на всех советских людей, военных и гражданских. Личному составу на фронтах его зачитали перед строем, в прессе он не публиковался и не озвучивался, но понятно, что смысл приказа, который услышали сотни тысяч бойцов, стал широко известен советским людям.

Быстро узнал о нем и враг. В августе 1942 года наша разведка перехватила несколько приказов по 4-й танковой армии немцев, рвавшейся к Сталинграду. Первоначально командование противника считало, что «большевики разбиты и приказ № 227 не может уже восстановить ни дисциплины, ни упорства войск». Однако буквально через неделю мнение изменилось, и новый приказ германского командования уже предупреждал, что отныне наступающему «вермахту» придется столкнуться с сильной и организованной обороной.

Если в июле 1942 года, в начале наступления гитлеровцев к Волге, темпы продвижения на восток, вглубь СССР, порой измерялись десятками километров в сутки, то в августе их уже мерили километрами, в сентябре - сотнями метров в сутки. В октябре 1942 года в Сталинграде как большой успех немцами расценивалось продвижение на 40–50 метров. К середине октября и такое «наступление» остановилось. Сталинский приказ «Ни шагу назад!» был выполнен буквально, став одним из важнейших шагов к нашей победе.

Самый известный, самый страшный и самый спорный приказ Великой Отечественной войны появился через 13 месяцев после ее начала. Речь идет о знаменитом приказе Сталина № 227 от 28 июля 1942 года, известном как «Ни шагу назад!».

«У нас нет уже преобладания над немцами…»

Плакат Владимира Серова, 1942 год. Фото: РИА Новости